«Плоха ли анонимность — это как разговор, плохо ли продавать кухонные ножи»: зачем людям нужен VPN и как работает сервис

Периодически власти ради обеспечения безопасности — государственной или своей собственной, — блокируют доступ к разным сайтам (а то и ко всей Всемирной паутине). Тогда люди пускают в ход инструменты обхода блокировки. Мы расспросили CEO компании KeepSolid Василия Иванова, разработавшей популярное приложение VPN Unlimited, какие технологии обеспечивают работу сервиса, как повлиял на рынок выход iCloud Private Relay и стоит ли обеспечивать людям анонимность.

— Расскажите немного о приложении: когда запустили, с какими трудностями сталкивались?

— Мы запустили приложение в 2013 году, и в то время конкуренция была намного ниже, чем сейчас. На рынке было меньше десяти VPN-продуктов (наш был одним из них), а теперь их тысячи. Помимо того, что была меньше конкуренция, у нас была достаточно необычная на тот момент модель монетизации: большинство конкурентов брали деньги за скорость подключения, за количество мегабайт, которое скачал пользователь, а мы — за время использования продукта (месяц, год, вечность). Мы выпустили честный VPN, это было удачно.

Когда мы добились успеха, как и положено в сером маркетинге, конкуренты расхватали наше название: через несколько лет 30–40% VPN продуктов имели в ключевых словах связку VPN Unlimited. Следующие три года мы пытались зарегистрировать это название как торговую марку. В Америке есть такой прецедент, как использование часто употребляемых слов в торговой марке. То есть ты регистрируешь название, но другие могут это оспаривать, так как не хотят у себя все менять. Были такие случаи и у нас. Мы три года доказывали, что VPN Unlimited — уникальное название, придуманное нами, и таки зарегистрировали торговую марку.

— Как считаете, почему настолько вырос рынок VPN-продуктов?

— Потому что есть спрос. Люди под лозунгом «мы хотим знать больше» читают все, что есть в интернете. Но при этому у людей есть страх, что их данные перехватят. Самый распространенный пример: общаются два человека, один другому внезапно говорит: «Это не телефонный разговор». А ты все слышал и понимаешь, что эта тема, в целом, не интересна никому: обсуждают спор «на пять гривен». Я думаю, что большой спрос на VPN связан не то, чтобы с выдуманным чувством опасности… многие, кто его использует, на самом деле не понимают, зачем он им нужен. Просто написано, что он усиливает безопасность, и это подкупает людей.

А есть аудитория, которой этот сервис в самом деле нужен: в отдельных странах, где блокируется интернет, VPN — это возможность выйти на те ресурсы, которые в стране запрещены. Также это возможность защититься от мошенников. Простой пример: приезжаешь в аэропорт или кафе, где есть открытый вай-фай, а он может быть взломан. Это значит, что когда вы сидите в кофейне и оплачиваете что-то через интернет, вашу карточку с банковскими реквизитами могут угнать. Проблема безопасности действительно существует, но нужно понимать, от чего VPN помогает защититься и как это использовать. 

— Какие технологии использованы в работе VPN?

— В сервисах VPN есть технологии программирования и сетевые технологии. Если брать сетевые, в наших VPN есть шесть разных протоколов — самый известный OpenVPN, IKEv2, WireGuard и наши разработки — три разных протокола, которые имеют разные функции. Каждый из них имеет свои плюсы и минусы. Одни лучше шифруют, но медленнее работают и не позволяют обходить блокировки в странах, где блокируются VPN-протоколы, другие заточены на скорость, третьи — на обход блокировок, но здесь не ставится фокус на качестве шифрования. Это не значит, что оно хуже, просто основной фокус направлен на то, чтобы обходить блокировки. 

Сочетание нескольких разных протоколов могут расширить функции сервиса. Если мы говорим только про блокировки, то каждая страна, которая пытается фильтровать трафик своих граждан, строит свои системы фильтров и блокировки, ориентируется на определенные протоколы. Чтобы мы работали на весь мир, нам нужно знать, как в той стране этот вопрос решать.

Если брать технологии программирования — их очень много, сейчас стараемся уменьшить. Сервера — это РНР и С++, чуть-чуть Erlang и Go — используются в зависимости от нужд. Там, где сервера требуют большой скорости работы, используются С++ или Erlang. Если это бэкенд, где мы анализируем, обрабатываем технические данные, необходимые для корректной работы пользователя, но это не требует колоссальных скоростей, то это РНР. Мы поддерживаем почти все известные платформы: iOS — Objective-C, Swift и macOS, Android — это Java и Kotlin, Windows — С++, C#, браузерное расширение мы делаем на JavaScript/TypeScript. Это основной стек.

— VPN помогает пользователям получить доступ к сайтам, заблокированным государством. Но что, если государство блокирует сам сервис?

— Одна из технологий, которую мы сами разрабатываем, направлена на то, чтобы продукт пытался самостоятельно найти выход в интернет в таких ситуациях. Мы развиваемся в эту сторону, но страны, которые противодействуют сервисам VPN, тоже не сидят сложа руки. Это постоянная технологическая борьба, хотя не всегда успешная. Эффективную блокировку используют до десяти стран, самые известные и интересные с коммерческой точки зрения — Эмираты, Китай, периодически происходят блокировки то в Беларуси, то в Казахстане, в странах СНГ, где есть какая-то своя специфическая политическая идея.

— 20 сентября вышел в релиз iCloud Private Relay. Насколько это масштабное событие и как оно повлияет на рынок VPN?

— Не думаю, что масштаб этого события большой. Обычно что-то действительно масштабное презентуют в своих киноутах (keynotes — доклады самых крутых спикеров — прим.), а этого не произошло. Предполагаю, что продукт Apple слегка подвинет некоторых игроков рынка VPN. Особенно тех, кто делает большую ставку на безопасность. Если сравнить плюсы и минусы Private Relay с обычным VPN, я отнес бы к плюсам вот что: если их технологии действительно будут соответствовать заявленным, то это обеспечит высокий уровень приватности, но не анонимности.

— А в чем разница между приватностью и анонимностью?

— Приватность значит, что злоумышленник не сможет тебя отследить, перехватить твои данные. Недостаточный уровень анонимности же значит, что если кто-то запросит данные о тебе, например, государственные спецслужбы, они их получат. Уровень анонимности в случае с Apple — это точно минус, потому что мы точно знаем, что компания хранит данные пользователей. Если их запросят спецслужбы, чем это закончится — неизвестно.

Можно вспомнить про громкое дело, когда ФБР требовало от Apple, чтобы они вскрыли телефон, который отобрали у террориста. Тогда в помощь Apple присоединились Google, Facebook. Все они противостояли государству, чтобы оно не принуждало Apple. Но очень резко поток информации в СМИ об этой ситуации прекратился. Непонятно, был ли это настоящий прецедент, когда компании сопротивлялись, или данные в итоге все же были слиты, но надо было показать пользователям в информационном пространстве, что мы — за безопасность.

Но анонимности здесь точно нет места, несмотря на заявление Apple, что в их протоколе будут участвовать две компании. То есть пользователи заходят через сервера Apple, а выходят через сервера другой компании. Я так понимаю, другая компания будет Cloudflare, обе публичные. Суть в том, что только частные VPN-компании играют в игру «мы не храним логи о том, как работают наши пользователи», публичные этого не делают. Они хранят всю информацию о пользователях и предоставят ее, когда потребуется. 

— Как считаете, насколько вообще необходимо обеспечение анонимности людям? Вдруг сервисом действительно будут пользоваться террористы.

— Появление любой технологии нацелено в позитивное русло. Когда технологию ставят на военные рельсы, она становится оружием. Хорошо обеспечивать людям анонимность или плохо — это как разговор о том, плохо ли в магазине продавать кухонные ножи. Нет, не плохо, если только люди потом с ними по улице не ходят и не тыкают в других людей. Анонимность для стран, где есть верховенство права и свобода слова, это, скорее, поощрение злоумышленников. Но если брать страны, где государство подавляет людей, происходит много противоправных действий, там анонимность — это возможность нормальных, честных людей сохранять свою свободу. 

— Возвращаясь к продукту Apple: его анонсировали как нечто инновационное. Так ли это, и кому он будет интересен?

— Он может быть интересен непрофессиональной в вопросе технологий аудитории. Ведь он не имеет никаких настроек, не управляется — только «включил/выключил». Однозначный плюс для пользователей iOS — VPN встроен в операционную систему, а это всегда обеспечивает лучшее качество работы, чем любой сторонний продукт.

Мы много лет мучились и на iOS, и на Macbook, сама операционная система ограничивала права приложения — для работы нужны были права администратора. А такая мелочь вызывала у людей беспокойство. Приложение запрашивает у пользователя права админа — человек не понимает, зачем, и отказывается от продукта, опасаясь, что приложение — вредоносный вирус. Поэтому когда компания Apple встроила VPN в свою операционную систему, они уже обошли эту проблему. Те пользователи, у кого есть платная подписка и iCloud, просто включат его одним нажатием.

Минус в том, Apple будет подбирать IP, близкие к тому месту, где человек находится. Я, допустим, нахожусь в Украине, хочу включить VPN, который в Нью-Йорке — у меня не получится это сделать. Соответственно, если в регионе заблокирован какой-то сайт, доступ к нему получить не выйдет. 

— Какие сейчас существуют тренды на рынке VPN?

— В целом, все, что можно было, уже изобрели. VPN — это продукт, достаточно ограниченный по функциям, основная его задача — сделать так, чтобы подключение к необходимому сайту произошло. Если компания обеспечивает качественный уровень работы сервиса, то больше особо делать нечего. Поэтому основная игра сейчас происходит в двух направлениях: коммерческое (компании жестко бодаются между собой, кто кого выдавит с рынка) и технологическое (борьба с блокировками VPN). В некоторых странах продукт перестает работать — компании ищут выходы, как сделать, чтобы сервис работал.

Развиваться VPN в плане важных пользовательских функций больше некуда. Но есть множество технических усовершенствований, которые еще предстоят. Поэтому мы для себя выбрали путь: делаем пакет продуктов MonoDefense. Туда выходит VPN, password-менеджер, DNS Firewall и Smart DNS. Это просто расширение услуг в сфере интернет-безопасности, хорошее дополнение к VPN и расширение целевой аудитории. Ведь не всем нужен VPN — есть люди с другими потребностями в безопасности. 

— Кто сейчас ваши главные конкуренты?

— Они периодически меняются. Сейчас — ExpressVPN, есть Hotspot Shield и NordVPN, которые плотно сидят на инвестициях, очень активно пытаются захватывать рынок. У них просто больше закачек.

В техническом плане — по-разному: у некоторых по количеству протоколов и возможностям обходить блокировки сервис хуже, чем у нас, у некоторых — лучше. Однозначно сравнить не получится. Борьба с этими компаниями происходит в основном не в технологической области, а в коммерческой. Кто больше влил денег и получил закачек, тот стал выше и больше органики начинает собирать. 

— Как боретесь за клиента?

— С помощью маркетинга. Ничего сверхъестественного. Мы подбираем разные варианты рекламы, привлечения людей. VPN — это продукт, в котором люди не хранят никаких данных, прекратить работу с одним и начать с другим — дело нескольких минут. Когда мы используем бизнес-продукты, например, там есть документы, данные, потому перейти на конкурента дорого — надо эти данные как-то перенести. Есть достаточно большая прослойка пользователей, которая в течение нескольких лет по кругу конкурентов прошла и снова возвращается к нам. Последний раз, когда мы считали, у нас было 28 млн зарегистрированных пользователей.

Сервис популярен в Америке, Британии, несколько лет назад большую долю трафика составлял Китай и Эмираты. Сейчас мы за эти страны снова боремся. Популярность снизилась за счет блокировок, эти страны решили перейти в другую плоскость — там появились законы, что VPN нельзя использовать. В Китае ни в один канал WeChat не получится дать рекламное объявление, ни один администратор не готов идти на такой риск. Если продукты зарабатывают на рекламе продуктов VPN, они лишаются заработка.

— Китайцы и арабы действительно такие законопослушные, что все сразу отказались от идеи пользоваться VPN?

— Какую-то долю пользователей в Китае VPN потеряли, это для нас плохо. В Китае и Эмиратах совсем пользователи не исчезли, они пытаются пользоваться VPN. Там есть идейные люди: партия сказала «нет» — значит, нет, а есть те, которые подходят к проблеме рационально: «я хочу читать информацию, поэтому буду искать способы получить доступ к ней». Сейчас осталось меньше 10% пользователей из этих стран.  Именно в этих направлениях мы работаем последний год, чтобы вернуть себе рынок.