«Кровавая» катастрофа Theranos: как «Стив Джобс в юбке» стала главной мошенницей Кремниевой долины

В свете краха криптобиржи FTX бытует мнение, что «пузыри» и мошенничество в IT — это прежде всего о блокчейне. Но так ли это на самом деле?

На днях в США 11 лет заключения получила бизнесвумэн Элизабет Холмс, которую называли новым Стивом Джобсом. Ее стартап Theranos должен был совершить революцию в медицине, но породил огромный скандал, судебное разбирательство о мошенничестве и неплохой драматический сериал для Hulu.

Давайте вспомним эту поучительную историю. Как вообще стала возможна афера на $9 миллиардов? Как в ней оказались два бывших госсекретаря и экс-президент США? И мог ли Theranos добиться успеха, несмотря ни на что?

С чего все началось

Элизабет Холмс родилась в «золотой» семье. Отец — топ-менеджер энергетической компании Enron, мать работала в Конгрессе США. Элизабет с детства проявила себя очень одаренной и была обречена на светлое будущее. После школы она поступила в Стэнфордский университет, где изучала химическое машиностроение.

Уже на первом курсе одаренная студентка смогла попасть на практику в Геномный институт Сингапура, где занималась изучением образцов крови. Там Холмс обратила внимание на проблемы этого процесса. Забор крови требует определенной логистики, квалифицированного медперсонала и сложного оборудования.

Сам собой напрашивался вопрос: а можно ли упростить анализ образцов с помощью технологий?

Элизабет вспыхнула идеей создания компактного устройства, которое могло бы на месте провести 240 анализов всего по одной капле крови, и дать на этом основании полный отчет о состоянии здоровья пациента. Идея не на миллион, а на десять миллиардов долларов.

Шаги к успеху

19-летняя Холмс немедленно бросила обучение в университете, чтобы изменить мир по стопам Билла Гейтса и Стива Джобса. В 2003 году она основала стартап RealTimeCures, позже переименованный в Theranos (от слов Therapy и Diagnosys).

Многие ученые тогда пытались отговорить ее, настаивая, что сама концепция компактного анализатора нереалистична. Но нашлись и сторонники. К примеру, профессор Стэнфорда Ченнинг Робертсон поддержал Элизабет и стал первым инвестором ее стартапа. Впоследствии он вошел в совет директоров Theranos.

Здесь нужно сказать пару слов о «кровавых» делах

• Любой лаборант может объяснить, что лучший материал для медицинской диагностики — кровь из вены — она густая, так что из нее можно сделать больше образцов и провести больше анализов. Но делать забор крови из вены — такой себе опыт. Это неприятный для пациента процесс, требующий надлежащих санитарных условий и персонала.
• Есть более простой вариант: забор образца крови из пальца. Но это капиллярная кровь, она более редкая и подходит только для базовых анализов. При этом из одного забора крови можно сделать всего 15-20 образцов.

В Theranos начали работать над устройством под названием «Эдисон» — это революционный анализатор крови, «лаборатория на чипе». По замыслу разработчиков, забор крови у пациентов производился с помощью специальной капсулы, которую назвали нанотейнер.

Нанотейнер с каплей крови помещали в «Эдисон», где и происходила магия. Уже через час анализатор выдавал точные и подробные результаты анализов пациентов. Их можно было хранить в облаке, интегрировать в IT-экосистему медицины, сокращать бюрократию.

Теоретически все это звучало отлично: оптимизация одного из ключевых элементов медицинской диагностики с помощью IT, возможность изменить правила игры на рынке с годовым оборотом в $70 миллиардов.

Традиционный анализ крови из пальца позволяет провести примерно 15 базовых анализов. Но в Theranos настаивали, что одна капля крови позволит им провести целых 240 разных тестов! Именно такую ​​концепцию продавали инвесторам.

Разумеется, технология «Эдисона» и нанотейнера требовала солидных инвестиций. И они пришли.

Вопрос денег

На Theranos пролился обильный дождь из долларов. С одной стороны, идея была убедительной, за ней стояли ученые из Стэнфорда. С другой стороны, не последнюю роль явно сыграла репутация и связи семейства Холмс — а это связи в отборных сливках американского общества.

Стартап успешно продвигался в СМИ: журналисты называли молодую бизнесвумэн «Стивом Джобсом в юбке», и она активно подыгрывала, копируя его манеру выступлений и привычку носить черную водолазку.

Среди инвесторов Theranos были экс-президент США Билл Клинтон и медиамагнат Руперт Мердок. А в совет директоров входили бывшие госсекретари США Генри Киссинджер и Джордж Шульц, а также глава Пентагона при президенте Трампе Джеймс Мэттис. Очевидно, такая компания могла собрать под одной крышей только очень серьезный и перспективный бизнес. Чиновники и бизнесмены выстраивались к нему в очередь, чтобы инвестировать.

В те золотые времена Forbes оценивал стоимость Theranos в $9 миллиардов, а Элизабет Холмс регулярно входила в разные рейтинги самых молодых миллиардеров в мире.

А что с технологиями? 

С технической точки зрения «Эдисон» мало чем отличался от уже имеющегося на рынке оборудования — в нем была центрифуга и начинка для анализа образцов крови. Нанотейнер не содержал никаких нанотехнологий и в целом являлся обычной пробиркой с иглой.

При этом рабочего прототипа «Эдисона» практически никто не видел. На презентации Элизабет ходила с пустым корпусом, в котором не было «железа». Инвесторов приходилось убеждать в эффективности технологии на словах, и Элизабет была в этом мастером.

Глава исследовательского отдела Theranos Йен Гиббонс, если верить СМИ, часто говорил Холмс, что презентовать устройство и раздавать обещания, мягко говоря, преждевременно. Он же требовал сделать корпус «Эдисона» гораздо большим, что расценивалось в компании как отказ от главной фишки стартапа.

Сам прототип, если он вообще был работоспособным, мог кое-как выдавать все те же 15 анализов, но отнюдь не 240. Впереди были годы разработки и испытаний.

Но Элизабет не могла годами ждать исследований, результат которых совсем не гарантирует успеха. Бизнес нужно было развивать, инвесторов привлекали громкие заголовки новостей, и она исправно работала на них — в самых плохих традициях принципа Fake it till you make it. Так называют сомнительную, но рабочую стратегию развития стартапов: имитировать наличие продукта, пока он действительно не будет создан.

Суть состоит в том, чтобы презентовать технологию и выбить под нее финансирование, даже если сама технология существует только в виде нескольких общих тезисов. На полученные средства можно реализовать технологию. Ну или не реализовать.

Инвесторам, например, можно пообещать услуги автоматического бухучета на основе ИИ, а действительно поручить работу не алгоритмам, а филиппинским бухгалтерам на аутсорсе. Это тоже реальный кейс, который заслуживает отдельного внимания. 

Ошибочный путь

Вот за это и взялась Элизабет Холмс — ударилась в маркетинг и имитацию технологии, хотя ее создание было делом далекой перспективы.

Это не помешало Theranos запустить испытания на людях. Добровольцев приглашали в офис, где стоял «Эдисон». Они сдавали кровь на анализ и шли в столовую перекусить, а примерно через час получали результаты.

Со стороны все было отлично, инвесторы продолжали вкладываться в проект. Где-то в эти времена в совет директоров компании вошел бойфренд и бизнес-партнер Элизабет Рамеш Бальвани, он еще сыграет в этой истории свою роль.

Следующим шагом стала попытка выйти на массовый рынок к настоящим пользователям. У стартапа появились контракты на поставку анализаторов в американскую сеть супермаркетов SafeWay. Они инвестировали в поставку «Эдисонов» для своих магазинов $300 млн. Немного погодя подключились и сеть WalGreens — они хотели установить экспресс-анализаторы в свои аптеки.

Но в этот момент компания столкнулась с первыми реальными сложностями. Первоначально поставками заинтересовалось американское агентство FDA — Федеральное управление по надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Они нашли в методике работы Theranos существенные нарушения, подвергшие сомнению точность анализов и безопасность его работы с образцами крови.

При этом сама компания оставалась очень закрытой, все сотрудники подписывали жесткий договор о неразглашении и соблюдали его под строгим наблюдением юристов. Возникли слухи, что в компании царит токсичная атмосфера, а хрупкая Элизабет обращается со своими сотрудниками как настоящий тиран!

Катастрофа

Годами Theranos не публиковала свои исследования в рецензированных научных статьях и не раскрывала принципов работы «Эдисона». Закрытость наконец-то сыграла с компанией злую шутку, ведь ситуацию начали расследовать эксперты и журналисты.

В 2015 году The Wall Street Journal выпускает обширный материал о положении дел в компании и уничтожает ее публичный имидж. Суть статьи в том, что ключевая технология Theranos не работает, компания фактически лжет инвесторам.

В статье журналиста Джона Керрейру описывались абсурдные практики, впоследствии он посвятил Theranos целую книгу. Скажем, участники тестов сдавали кровь и по просьбе менеджеров уходили отдыхать. А их образцы сразу отправлялись не в «Эдисон», а в лабораторию, где стояли классические анализаторы Siemens.

При этом даже профессиональное оборудование не могло проделать 240 заявленных тестов, на которых настаивали в компании. Чтобы сделать больше анализов, образцы приходилось разводить, и это снижало точность диагностики. Для получения государственной сертификации результаты тоже отбирались — должностным лицам от здравоохранения показывали только самые успешные и точные тесты.

Как выяснилось позже, Холмс знала о подготовке материала и пыталась помешать этому. Среди инвесторов Theranos был Руперт Мердок — один из совладельцев WSJ, поэтому она обратилась к нему. Но Мердок вмешиваться в работу редакции не стал.

В день выхода статьи Элизабет дала интервью на ТВ, страна ждала от «нового Стива Джобса» разъяснений. Но она ограничилась лишь упреками в адрес своих критиков, не сумев сказать ничего по факту.

Вскоре настали последствия. В 2016 году американские регуляционные органы сочли одну из лабораторий Theranos опасной для здоровья граждан. Из-за ненадежных тестов врачи могли назначать пациентам ошибочное и вредящее лечение.

Правоохранительные органы возбудили против Theranos уголовные дела об обмане инвесторов. В 2018 году Холмс столкнулась еще с рядом обвинений, ей грозило до 20 лет тюрьмы.

Судебная волокита

На судебных заседаниях выяснилось множество подробностей о тайной жизни Theranos. Скажем, немалую часть средств от инвесторов Холмс и ее уже экс-бойфренд Бальвани тратили на роскошную жизнь.

Сотрудников фактически заставляли заниматься подделкой и фальсифицировать результаты тестов под угрозой увольнения. Вдобавок, юристы Theranos готовы были кошмарить недовольных специалистов судами даже после увольнения — за разглашение коммерческой тайны.

В компании процветал принцип «незнание — сила». Сотрудникам запрещалось упоминать в LinkedIn название Theranos и указывать там сведения о своей должности и обязанностях. Система была построена так, чтобы сотрудники из разных отделов не имели возможности общаться друг с другом.

Защитой репутации Theranos занималась недешевая команда юристов, был даже отдел поправок статей в Википедии.

Один из самых печальных эпизодов касался ведущего научного сотрудника Theranos Йена Гиббонса — он покончил с собой после многолетней борьбы с раком, в атмосфере постоянных конфликтов с Холмс и патентных споров. После смерти ученого Элизабет вместо сострадания потребовала у жены Гиббонса отдать ей рабочий ноутбук.

Когда над компанией начали сгущаться тучи, инспекцию лаборатории Theranos по приглашению Холмс провел сам Джо Байден, тогда бывший вице-президентом США. Байден тогда остался доволен, но впоследствии выяснилось, что Холмс и Бальвани привели его в «декоративную» лабораторию, разыграв целый спектакль.

Адвокаты Холмс настаивали на ее некомпетентности в лабораторных вопросах, переводили вину на инженеров и ученых. Сама же Элизабет на суде выставила себя жертвой: ею якобы манипулировал ее многолетний бизнес-партнер и любовник Рамеш Бальвани, который на самом деле и был главным злодеем всей этой истории. Как говорится, не все так однозначно, и всю правду мы никогда не узнаем.

Наконец, Элизабет Холмс признали виновной в четырех случаях мошенничества с целью обогащения. Ей присудили 11 лет заключения. Рамеша Бальвани судят отдельно, приговор ему будет вынесен через несколько недель.

Выводы 

Что мы можем извлечь из этой истории? Как минимум запомнить, что хайп, авторитеты и громкие имена абсолютно не гарантируют успех бизнеса или разработки. Следует смотреть на продукт, по возможности изучать его технологии, обсуждать реалистичность стартапа с экспертами, смотреть на рынок в целом.

Многие предсказывали, что история Theranos поставит крест на всей биотехнологической отрасли, и даже на культуре стартапов как таковой. К счастью, этого не произошло, но инвесторы стали гораздо внимательнее.

Действительно ли Элизабет Холмс изначально намеревалась всех обмануть? Сегодня специалисты смотрят на ключевую идею Theranos уже не столь скептически, как 20 лет назад — создание микрофлюидных устройств и компактных средств диагностики считается вполне перспективным направлением в медицинских исследованиях.

Кто знает, может быть, девушка и смогла бы изменить мир. Если бы не увлеклась принципом Fake it till you make it, если бы слушала своих специалистов и не ставила маркетинг во главе, если бы банально не кошмарила своих сотрудников. Прекрасные уроки для любого менеджера.